ИМС портал

Зaмeститeль прeдсeдaтeля прaвлeния KASE Aндрeй Цaлюк рaсскaзaл o крупныx вaлютныx cдeлкax, кoтoрыe внe биржи проходят между иностранными банками и их «дочками» в Казахстане, передает корреспондент Tengrinews.kz. Эти потоки нередко превышают объемы валютных торгов на самой бирже, но, как отмечают на KASE, не оказывают влияния на курс тенге.

По данным НБРК, в декабре 2017 года объем долларовых сделок с банками-нерезидентами составил: 7,106 миллиарда долларов — покупка, 7,131 миллиарда долларов — продажа. Объем рублевых сделок: 3,1 миллиона рублей — покупка,  501,7 миллиона — продажа. По европейской валюте проходили только сделки по покупке в объеме 0,8 миллиона евро.

Как пояснил Андрей Цалюк, сделки, когда с одной стороны есть нерезидент, называются несопоставимыми. Большинство таких операций проходит между иностранными банками и их местными дочерними структурами. Это объясняется тем, что на внебиржевом рынке участники торгов должны доверять друг другу в отсутствие центрального контрагента или другого лица, которое бы обеспечивало принцип DVP («поставка против платежа»), как сейчас это делает KASE. Поэтому не связанные особыми отношениями банки работают вне биржи в пределах лимитов, устанавливаемых для конкретного контрагента подразделениями по управлению рисками. Особенно в условиях кризиса в банковском секторе такие лимиты, как правило, минимальны.

«Когда мы говорим про объем торгов среди резидентов, мы указываем так называемый нетто-оборот — получается, что объемы покупки и продажи равны. А при разомкнутой системе этот баланс нарушается,  потому что банк-резидент, к примеру, продает нерезиденту, а тот уже может продать за границей. Сопоставить такие сделки просто невозможно. На бирже работают сейчас только резиденты, а доля сопоставимых операций находится в районе 60 процентов», — рассказал Цалюк.

Валютные операции с банками-нерезидентами осуществляются в разных валютах, но, как заметил заместитель председатель правления KASE, те же российские банки активно работают с долларом. 

«Если взять пару рубль/тенге, то нередко эту пару закрывают через рубль/доллар, доллар/тенге. Не потому, что все очень любят доллар, а потому, что ликвидность на парах с долларом  получается несопоставимо выше, чем ликвидность на этой прямой паре», — прокомментировал Андрей Цалюк.

По словам заместителя председателя правления KASE, на курс тенге такие сделки влияния не оказывают. Они сравнимы с крупными сделками по покупке акций на развитых рынках,  заключающимися через сектор Dark Pool по договорной цене. Эта цена не может и не должна влиять на цены открытого и, как правило, анонимного рынка. В результате мелкие игроки не страдают от резкого вливания большой ликвидности и сопутствующего скачка цены.

«Здесь также большинство внебиржевых сделок проводится таким путем. И мы понимаем, что они имеют нерыночное свойство по своей природе. Естественно, они проводятся по курсу, который отличен от рыночного. Как удобно участникам, так они сделки и проводят, но это к рынку не имеет никакого отношения, потому что сделки являются договорными. Когда же нужно осуществлять операции по рыночной цене, они идут на биржу, где идет анонимный торг и с каждой стороны есть заявки от многих участников», — объяснил Цалюк.

Также он рассказал, что в 2018 году KASE намерена начать выступать на валютном рынке центральным контрагентом. Тогда покупатель и продавец фактически будут заключать сделки не между собой, а с биржей, которая будет моментально исполнять эти сделки, а уже потом при необходимости разбираться со сторонами, не выполнившими свои обязательства.

Напомним, в ноябре 2017 года председатель Национального Банка РК Данияр Акишев сообщил, что 82 процента объема внебиржевых торгов, или 80 миллиардов долларов, за десять месяцев пришлось на единственную операцию, которую проводит «дочка» иностранного банка.

В свою очередь, заместитель председателя правления KASE Андрей Цалюк озвучил данные, согласно которым в 2016 году доля биржевых операций в общем балансе рынка с традиционных 80 процентов падала до 40, но по мере налаживания ситуации в банковском секторе к концу 2017 года она выросла до уровня 60 процентов.